Я чувствовала его! Напряжение во рту!

Моральная шлюха!

Но мне было хорошо!

Никогда не забуду, я буду твоей раз в месяц, или раз в пол года,а может и в год...Как захочешь, я твоя в любой момент.

P.S. Научиться не подпускать к себе людей.

Это судьба??

А вы верите в судьбу??

Если это она, то сегодня подставила жестко! Так бы и прописала ей в рыло!

Умиротворенность. Это состояние было несколько дней назад. Я находилась в другом месте, и хотела одного - остаться там навсегда. Душевное спокойствие, улыбка на лице, чистая радость, воздушный смех... Все было так близко, тепло... Мне быо уютно там!

Но вот я вернулась в этот испорченый город...снова слезы...Ты мне дорога, дура! Когда ты поймешь, что со мной так нельзя! Я не резиновая! Копить все твои выходки не буду! Я люблю тебя, но чувство гордости еще не до конца убил во мне тот мудак из соседнего дома! Я не могу наблюдаь за тем, как тебе похуй на меня! Как ты хочешь убить во мне частичку себя...Зачем?

Я не могу разобраться в том, нужна ли тебе еще. Мне плохо. Позвони, и я всё пойму.

СУКА! Получай! Я тебя уничтожу! Ты захлебнешься в своих же слюнях!

Собчак про деньги.

— У вас в «Русском пионере» была интересная колонка про то, что деньги мера всех вещей. К вам это осознание в какой момент пришло?

— Просто с течением жизни. Ты анализируешь какие-то жизненные ситуации и постепенно понимаешь, что все важные вещи, которые с тобой происходили, так или иначе, хотим мы этого или нет, связаны с деньгами. Точнее, с тем, как человек через деньги показывает свое отношение к тебе. Деньги — лакмусовая бумажка, которая очень точно и показывает, кто есть кто. Мы стесняемся говорить о них, как стесняемся говорить и о том, чего нам на самом деле хотелось бы от жизни. А разговор о деньгах экономит массу времени. Не нужно тратить годы, вглядываясь в глаза и пытаясь что-то про человека понять. Примитивный пример — какой-нибудь поклонник со стихами и вот этим всем «ах ты… ах я… ах ты для меня…». Спрашивается: встречаемся в Graff или не встречаемся? И все понятно.

— Действительно.

— У меня есть мои собственные истории, где я, как Настасья Филипповна, могла сжечь кучу денег в камине или выбросить дорогущее кольцо в окно.

— А дорогущее ведь приятней выбрасывать?

— Конечно. И важна в данном случае не вещь, а вложенная в нее энергетика — эти страдания, труды, заработки. Когда человек это все в конкретной точке времени отдает тебе, важен сам факт передачи, а не то, что у тебя потом колечко останется.

— То есть это как у Грэма Грина в «Разрушителях», когда дети находят матрас с чужими сбережениями и их сжигают?

— Безусловно. И самое приятное, когда ты человека подталкиваешь. Даже у людей с состоянием в миллиарды часто так бывает: то, чему их учили в детстве, какие-то жизненные принципы — может быть, отчасти правильные — не дают им перейти какую-то черту. Какой-нибудь олигарх может сказать: «Слушай, я психологически не могу купить вещь, которая дороже определенной суммы».

— Может, она ему не очень нужна.

— У меня в этом смысле есть любимый фолкнеровский рассказ — не помню, как он называется, совсем недлинный, про галстук. Когда деревенский мужик приходит в магазин и видит в витрине невероятной красоты галстук, который стоит, кажется, 200 долларов, огромные деньги. А заказать его стоит, допустим, тысячу — вообще сбережения всей его жизни. И он заходит и заказывает себе галстук, который даже не надевает ни разу, а просто ставит дома под колпак как символ того, что он себя преодолел, что он в тот конкретный момент был героем. Всю жизнь пахать в поле, чтобы потом все заработанное, грубо говоря, просрать, — в этом тоже есть невероятная крутость. И невероятное рыцарство. И показатель широты души. А люди без широты души — лично мне они неинтересны.

— То есть завтрак Абрамовича за $47000 — это, получается, преодоление?

— Тут понятные возражения: лучше бы больным детям отдал. Но мы в любом случае все встроены в мировую экономику. Каждая копейка, которую ты платишь за чрезмерно дорогой автомобиль, или костюм, или за тот же завтрак, таким образом возвращается в экономику. Вкладывайте деньги — пусть даже в такую инфернальную х…ню — и они в конечном счете возвращаются к тем же работягам на заводе.

— Мне почему-то кажется, деньги за тот завтрак в Nello’s долго будут к заводским рабочим идти.

— Я так не считаю. Современная экономика — кризис это хорошо показывает — рассчитана на то, чтобы люди тратили деньги. Когда они перестают тратить, все останавливается. И если ты тратишь, пусть даже таким странным образом, ты питаешь систему, и по итогам деньги окажутся там, где должны быть. Это, кстати, не значит, что я сама так живу, — чтобы у нас не возникала сейчас эта пелевинская ситуация, когда не очень богатые люди рассказывают совсем бедным, как в их представлении живут совсем богатые. И я не уверена, что могу с целью преодоления себя купить бутылку вина за 30 тысяч долларов. Тем более я не люблю вино.

— То есть вы считаете, что…

— …что деньги очень важный фактор, важное мерило и то, к чему мы все равно должны стремиться. Опять-таки понятны возражения: «А как же тракторист, а как же бедный творческий человек…» Но мне кажется, мир устроен вполне справедливо, хотя все и любят говорить о его несправедливости. Чтобы зарабатывать на нормальную жизнь, не нужно быть суперталантливым. Достаточно минимального набора вполне стандартных способностей: быть дисциплинированным, иметь силу воли, быть работоспособным. Можно не стать Фридманом или Абрамовичем, но пригласить женщину в ресторан, купить ей сапоги и съездить с ней в Таиланд — если человек и этого не может, он либо лентяй, либо му…ак, либо лузер.

— Если от экономических единиц перейти к отношениям, это же очень типичная ситуация, когда в 30 лет человек начинает обедать и ходить на детские утренники к людям, с которыми никогда бы не стал дружить в двадцать. Потому что они ему нужны — или как потенциальные работодатели, или как деловые партнеры, или как посредники.

— Ты прав. У нас была недавно история: подруга привела знакомиться бойфренда — он богатый человек, чиновник очень крупный. И другая моя подруга потом говорит: «Ты же понимаешь, для него этот вечер с нами — чистая трата времени. Он же в это время с кем-то важным мог бы помыться». И эта чиновничья история — с кем-то важным помыться, выпить — неотъемлемая часть жизни. И у меня таких людей тоже много, и в этих знакомствах правда легко утонуть. К сожалению, это вещи, которые ты обязан себя заставлять делать. В моей системе координат единственное, что ты не должен себя заставлять делать, это жить с человеком ради денег. Это, по-моему, самый ужасный итог жизни — спать, обнимать и вообще находиться рядом с человеком, которого не любишь, — если ты к этому придешь, это очень неутешительный финал. А во всем остальном — ты просто обязан себя заставлять.

— Зачем?

— Чтобы жить с кем хочешь, где хочешь и иметь некоторый круг свободы. Хочешь после Нового года поехать с друзьями куда-то и, может быть, пригласить с собой тех, кто не может за себя заплатить? Будь тогда добр раз в неделю поужинать с тем, с кем надо, чтобы получить какой-то контракт. Это плата. И, если подумать, не такая большая плата. Послушать чей-то бред в течение вечера — это все-таки лучше, чем когда люди тратят свою жизнь и красоту, чтоб жить с какими-то инфернальными му…аками за десятку в месяц, выданную кэшем.

— Я понимаю про путешествия и как можно выпить бутылку ценой в ползарплаты. Но вот часы, которые стоят как дом, это же не освобождение и не преодоление себя, а такая абсолютно классовая побрякушка, нет разве? Зачем вообще часы, если все смотрят время на телефонах?

— Я тоже смотрю на телефоне. Могу сказать: мне важны и часы, и машины, и шмотки. Это не самое важное и не единственное, что есть для меня в жизни, но это очень важная часть. Объясню почему. У меня есть синдром отличницы. Пятерки в школе, красный диплом в институте, кто бы что ни говорил, — я вкалывала, училась как сумасшедшая. И получала невероятный кайф от ощущения того, что я по существующей системе ценностей могу быть лучше, чем все остальные. Мне до сих пор важно, что моя программа по рейтингу лучше других, — и если она хуже, я расстраиваюсь очень искренне. И если у меня часы — мне нужно, чтобы это были лучшие часы из существующих. Мне важно это ощущение отличности. Моя психика устроена таким образом, что я не создаю свою систему координат. Есть люди, для которых важно подняться на гору Фудзи или повесить дома красно-черно-белую картину. Я же люблю прийти в некую игру, изучить правила и выиграть. Не сметая фигуры с доски, как Остап Бендер, и не придумывая свои правила. Это, повторюсь, устройство психики — мне нравится достигать высот в заданных рамках, я не очень люблю и умею задавать эти рамки сама.

— Когда мы говорим про деньги, понятно, встает вопрос цены конкретного человека. Помните «Непристойное предложение», где Редфорд предлагает Вуди Харрельсону миллион, чтобы переспать с его женой?

— Замечательный фильм, да, в детстве, в период увлечения наивным кино, был один из моих самых любимых. И да — я уверена, что у любого человека есть та или иная цена. И доброта нашего мира как раз в том, что большинству людей эту цену никогда не предлагают. Есть, понятно, люди, которые — не ради жеста, а искренне — могут не соблазниться. Я таких людей страшно уважаю — но их мало. И подозреваю, что я, поскольку люблю благополучие, сама себя уговорила на такое небольшое количество правил, которые не могу нарушить. Деньги тебе дают столько всего, столько свободы, столько счастья, столько возможностей, что каждый в итоге приходит к выводу, что лучше три минуты потерпеть, а потом год наслаждаться. С другой стороны — что в фильме и показано, — ты можешь потом это наслаждение и не получить, тебя может эта уступка настолько разрушить изнутри, что ты станешь другим человеком. Вообще, говорить, что ты не стал бы спать с кем-то за миллион, бессмысленно, пока рядом не стоит чемодан с деньгами. И я если чему-то учусь, то тому, что людей надо понимать и любить, даже зная, что каждый в итоге возьмет чемодан.

— Но мы берем слишком художественные примеры — обычно же, чтоб кто-то кому-то дал, не предлагают миллион, верно?

— Обычно нет.

— Речь о тысячах — в лучшем случае.

— О поездке в Милан на шопинг. Если уйти от темы давания, моя любимая история из петербургской политической практики: когда один знакомый предложил другому три тысячи, чтобы он за него проголосовал, а тот потом приходит и говорит, что ему штаб конкурента предложил пять: «Ты накинь, а то чувствую — могу бл…дануть». И вот это «могу бл…дануть», оно же все практически объясняет. Как у Марка Твена было: страшно не само предательство, потому что предадут в какой-то момент все, страшно бессмысленное предательство. Вот за что я люблю фильмы Коэнов — они показывают, что самые адские преступления происходят по причине идиотизма. Из-за ерунды, ничтожной суммы, кредита на машину.

— Мне всегда казалось, что битвы в высших сферах, когда сталкиваются денежные массы, властные структуры и все такое, на самом деле по жанру — как раз такая коэновская черная комедия, где люди друг друга лупят сковородками. Даже в случае с Ходорковским в этот вариант больше верится, чем в пропагандистскую или в либеральную версию событий.

— Ну развитие сюжета там, правда, совершенно как у Коэнов происходит обычно: в неправильный момент кто-то что-то ляпнул, кто-то что-то передал, и началось. Как с Чичваркиным. Конечно, потом все хотят выглядеть людьми, несущими демократию и свет, но на самом деле… Самое удивительное — история ведь текучая вещь: представляю, как через пять-десять веков историки, раскапывая останки Москвы, будут сообщать людям будущего, что Церетели был любимым архитектором своего времени, а Ходорковский — мучеником совести. И никто им не объяснит, что мы не очень любили Церетели и Никаса Сафронова. А Ходорковский, я не знаю и не берусь утверждать, но вполне возможно, со вершил часть тех преступлений, которые ему приписывают. Если вернуться к деньгам — ну это же ежедневный вопрос: будешь ли ты делать говно, но за большие деньги, будешь ли ты сидеть в жюри «Минуты славы», как делают у нас очень уважаемые люди. Это такой регулярный выбор, который каждый раз меняет дальнейший алгоритм нашей жизни. В конечном счете, как в фильме «Антихрист» показано: человеку не с кем сражаться, кроме самого себя.

Слащавое, смазливое личико слишком сильно понравилось мне.

Не мой типаж, но слишком сексуален.

Тело красиво. Ухмылка цепляет взгляд. Далеко не идеален, но опять моральная мразь.

Желание возникает потрогать тебя. Просто прикоснуться к идеальному пресу, провести по красивой руке, ухватить за упругую задницу. Твое чувство юмора бесподобно. Красивая фамилия, которая подходит твоему типажу. Все вместе выглядит очень гармонично. А я дура.

P.S. Хочу много пива.

Мой будущий муж.

Мой будущий муж. Какой он? Высокий и мощный, с большими и красивыми руками. Смуглый брюнет с легкой небритостью и немного уставшим видом - последствия его преданности работе, какому-то делу жизни. Обладатель чарующей широкой белозубой улыбки и густых красивой формы бровей. От него пахнет табаком, стиральным порошком, мятой и парфюмом, что подарила ему я. Он жутко педантичен. Всегда аккуратен и чист, привередлив до занудства, особенно разборчив в еде, женщинах, кинематографе и музыке. Он ездит на хорошей иномарке, которую любит как ребенка. И вообще, как все мужчины, с детства помешан на машинах, хорошо разбирается в подобных вопросах. Он хорошо зарабатывает и у него сумасшедшие планы и идеи по поводу того, как разбогатеть, которые он собирается осуществить в будущем. Он щедрый мужчина и эффектно тратит деньги, но в тоже время не транжира. Он - обладатель хорошего вкуса, никакой чрезмерной простоты и излишеств. Ценит качество. Никогда не жалуется, из него невозможно выудить какую-либо информацию о его душевных переживаниях. Обожает спорт и всю жизнь им занимается. В меру ревнив. Сам очень прост и открыт, хотя первое впечатление производит человека крайне высокомерного. По натуре ценитель женщин, но в тоже время однолюб и я - любовь всей его жизни, он меня безумно любит. У него есть устоявшийся круг друзей - их много и они все ему как братья. Я представляю: мы едем с ним в машине. Одной рукой он держит руль, на которой большие дорогие часы, другая рука - у меня на коленке. На нем идеально отглаженная белоснежная рубашка, классические слегка потертые узковатые джинсы, начищенные дорогие ботинки. Его жесты уверенные, он нагловато и вызывающе жует жвачку. Он умнее меня. И вообще крайне сообразителен. Я его очень чувствую и хорошо понимаю, чего однако не получается у него относительно меня. Он любит хороший алкоголь, и иногда мы вместе пропускаем по стаканчику чего-нибудь после рабочего дня. Обожает природу и поездки загород. Да и вообще любитель активного отдыха. Он замечает других женщин, но никогда не изменит и не притронется к другой, потому что до конца жизни его сердце со мной. Любит неожиданно дарить цветы и делать подарки, пусть и нечасто. Цветы будут всегда свежие, идеальные, как он сам. Подарки будут приводить меня в дикий восторг - последствия его идеального вкуса. Но романтики в нем по минимуму, хотя может, если захочет. В этом плане он консерватор: бутылка хорошего вина, классическая музыка, приготовленный им ужин. Жеребец, очень любит секс. Мечтает о сыне, уже знает, как его будет воспитывать и каким он у него вырастет. Ко мне относится очень нежно. Но мы успеваем горячо ссорится с определенной частотой, однако примирение не заставляет себя ждать - мы не можем жить друг без друга никак. Интересуется политикой и экономикой, обожает футбол. Частенько у нас собираются его друзья, помимо их еженедельных мальчишников, и если я оказываюсь в этот момент дома, то вместе с ними хлебаю пиво, ем пиццу или хрущу чипсами, перебирая картишки или смотря футбол. И вообще, я обожаю его друзей - мне с ними весело. А еще у нас схожее чувство юмора - поэтому мы с ним постоянно хохочем. Он очень уверен в себе и знает, чего хочет от жизни. А еще он уверен в том, что я - женщина его жизни. Не может сидеть без дела. Отлично готовит и любит это дело. В нем преобладает скорее спокойствие, чем гиперактивность. Обожает поездки заграницу и постоянно планирует что-нибудь этакое. Владеет английским языком в совершенстве. С ним я чувствую себя тепло и спокойно. Я зависима от него на 100%, собственно как и он от меня. Когда мы впервые друг друга увидели, то уже тогда было все ясно - мы созданы друг для друга. Ну а позже выяснилось - это любовь. Любовь в старом, книжном понимании. Одна и на всю жизнь. У него широкая душа, доброе, огромное сердце. Он очень уважает своих маму и папу, считается с ними.